| ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ “LESS THEN ONE” 1 Поменьше единицы?... Сорок тыщ (Переведите, как это по-русски) Любить не могут. Их не сократишь До залпа спирта в горло без закуски, Всех спин своих им не сложить в вопрос “Куды?”, “Почто?” или иного плана. За розами в саду не видно роз. Что сорок тыщ? не больше, чем реклама. Из рыжих стай пронырливых лисиц Один печальный лис дается в руки. Клубится ночь. Над улицею лиц Одна улыбка в освещенном круге И круг не полон. Сорок тысяч лун – Прошедшее для юной стружки света, И ночь, всепонимающий молчун, На трёп о них накладывает вето, Чем сохраняет молодость луне И всей ее вместившей глубине. 2 Какая чушь: луна – почти что ноль, И чем полнее, тем нулеобразней. Так что же больше? – единица, что ль? – Черта, проекция стены, – и разве Не все наоборот? Вернемся вспять К дробям, к занулевому многоточью. Позволим дырке в логике сиять На черном небосводе темной ночью. Возьми предмет какой-то наугад (Но для удобства плоский и неброский, Чтоб взгляд не рвался ускользнуть на скат, И все же не цеплялся за бороздки), Поделим на сто, возведем в квадрат, Замажем амальгамой, сверху влепим Стекло, и, уменьшаясь во сто крат, В него вглядимся сообразно с этим. Увидим ноль, в котором что-то есть, И пару глаз, успевших надоесть. 3 Предмет всегда не больше одного. Мне говорили, что бывают двое. Я верю в сказки, но не для того, Чтоб душу отводить в кошачьем вое, Дурном вопросе "Почему не мне?" Всегда с не менее дурным ответом, Пусть дураки страдают при луне. Я опущу глаза. Я не об этом. Предмет чуть меньше самого себя, Каким он быть не может и не должен, К которому, натуженно сипя, Его притащит жизнь, как меч из ножен, И плюхнет в совершенство. Он один Заполнит все. Он будет Единица, Велик, невозмутим и неделим,– Да некому ни хаять, ни дивиться. И некого как сорок тыщ любить, И ни к чему рулетка "быть – не быть". 4 О чем я? выпивая tеte-а-tеte С собой, я к Вам пишу. Забавно, право: Еще забавней слушать, сколько бед Приносит алкогольная отрава. Вина в вине? Пожалуй, так. А вдруг Век проживешь, вины не измеряя, Не повинившись. И на тот же круг, На землю будешь сброшен вместо рая. Я столько раз, чтоб не начать с нуля, Глядела в дно граненого стакана, Но суммою углов все то ж суля Стекло дробило сок Узбекистана На миллионы брызг – опять зеркал – И отравляло зренье ядом ртути, И части волн, дробящихся у скал, Иль просто слёзы падали мне в руки, И округлялись сонные глаза Над бездною нулей: стакан, слеза... 5 О дно, произведение нулей, Эффект их умноженья и сложенья! Что безнадёжней дна? И что полней? И снова сила трения скольженья По мыслям слов рождает парадокс – Молву об округленьи единицы, – Который, чуть помедлив, – под откос. И снова смех луны и плеск водицы. Поэт, дурацкой жаждою томим, Застыл над отражением светила. В своем движеньи мир непостижим, И он неуловим в минуты штиля. Луна на дне не может улежать, Узнав свой образ в центре небосвода. Она взлетает вверх, спугнув ужат, Себя роняя в прошлое и в воду, А бесконечность лун, прошедших сквозь, Застыв, слагает единицу, ось. ____________ |
|||||||||||||
 |
|||||||||||||
|
|||||||||||||
