 |
|||||||||||||||||
 |
|||||||||||||||||
| КРОВАВАЯ МЕРИ Как в рюмку с водкой томатный сок – Каплю за каплей, наискосок – По ножовому лезвию лью слова, Создаю подводочные острова. Исчезает с ножа буроватый след, Полыхает граница раздела сред, Отделяя огненный цвет от огня – Мол, к чему там солнце средь бела дня. Этот труд не бесплодней каких иных: Отделяю слова от причины их, Отделяю свет дневной от зари Над гранёным фиалом Кровавой Мари. Это имя плюс цвет компонента внизу Вызывает образ дурной в глазу: Отделяет подобное шею, увы, От места отсутствия головы. А бесцветная жидкость сверху тогда Это что – душа? – Выходит что да: Исходя из сравненья удельных весов – Она и легче, и выше слов. Но прочь аналогии и канитель. Вот этот стакан – в нём простой коктейль – Опрокинь над беззвучно открытым ртом, Чтоб сначала водка, слова – потом. СТОЛИЧНАЯ (балконный бред) Москва горизонта не кажет за дымом и чадом, под шапкой азота почти и не кажется адом. Как Лаокоону обвили лицо и так далее, я липну к балкону налётом слезливой эмали. Я льну и не боле, как будто – как быть-то – так точно! – так точно ни боли, ни грусти, и даже не тошно. Тоскливый, столичный, столикий, гранёный мой город мой жест неприличный воспринял и спрятал за ворот. Стекаю напитком покрепче, чем сто оборотов по каменным плиткам балконов в подвалища гротов. В гранёную глотку окраины края родного вливаю не водку, себя – Aqua Vita nuova Затихну налётом на дне, но до дня, до рассвета, когда в раскалённом дворе испарится всё это, Когда воспарю я, душою спиртной, истеричной. Глотайте, горюя, остатки креплёной столичной. |
|||||||||||||||||
| ИСКУССТВО ДЕЛЕНИЯ ЛИТРА БЕЗ ОСТАТКА НА ТРИ
“...И они до сих пор не встретились,
...Тут-то все как смешается – не хуже, чем у Облонских:но ведь это еще не вечер.” Аронов Пушкин и Бродский встретятся и скинутся на портвейн, И, кликнув меня третьей, сядут на чердаке на досках, Потому что мир наш изменчивей, чем скользкий Протей. Например, садясь, лишь предполагаешь, на что сядешь, Наполняя стакан, не знаешь, что оттуда выпьешь, И, скорей, не остолбенеешь, а тихо, напротив, спятишь, Когда из бассейна вынырнет осязаемый Китеж. То есть, спятишь еще до того, в смысле: сместилось время Или пространство – ну в общем, произошла накладка, И это на куполах заката вишневое варенье – Явное свидетельство в иные миры упадка. Так же вот и с этим портвейном – всякое может статься: Можно, конечно, спиться, но можно и воспарить До высот, с которых в любую несуразность вписаться Сумеешь, не выпуская связующую миры нить. ____________ |
|||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||
